ВЫСТАВКА-НОМИНАЦИЯ "ОРИГИНАЛЬНАЯ ГРАФИКА"

Итоги выставки

 В разделе «Оригинальная графика» II биеннале-фестиваля графики «Урал-Графо» были представлены работы художников-графиков из многих городов России. География участников велика: это и Урал, и Сибирь, и юг России, и Русский Север, и Санкт-Петербург, и оба Новгорода, и небольшие поселки, деревни, села по всей России. Техники тоже различны. Каждый мастер выбрал для своей задумки именно тот материал, который помог ему наиболее полно раскрыть задуманное.  Настоящая выставка — это яркий пример соединения новаторства и традиций, опыта и молодости. Каждый художник стремится обрести собственную индивидуальность, по мере творческого роста все более становится самим собой, вступает в диалог с другими произведениями и их авторами, тем самым формируя и проявляя свой уникальный взгляд на мир. Расставляя цветовые интонации и акценты, художник увлекает зрителя за собой,  помогает понять и осмыслить совершенство художественной формы, сплетает тончайший узор из символов, знаков, стилизаций. И будь то скромная, застенчивая пейзажная зарисовка родного двора, или яркая, дерзкая абстракция в попытке осознать космическую бесконечность — искусство символично всегда. Оно вмещает в себя всю мудрость тысячелетий, которая способна воплотиться в одном листе или на холсте, делая мироощущение художника осязаемым.

На выставке «Оригинальная графика» многие работы созданы признанными мастерами-графиками, среди которых графические листы А. К. Вохменцева, В. В. Жданова, А. В. Котышова, , В. М. Лузина, А. С. Новика, Н. А. Письмак, А. В. Сивкова, О. В. Шаюнова, А. С. Шипицына и других. Радует и представительство молодого поколения художников в графике. Такие разные, но насыщено сочные натюрморты Елены Жиделевой и Ольги Казаковой; звеняще драматичные городские пейзажи Николая Моргунова; порывисто взволнованные «Травы» Анастасии Свинаревой; удивительно проникновенные портреты современниц у Юлии Фокиной — в своих работах художники проявляют незаурядное мастерство и умение выразить собственное восприятие эстетики окружающего мира.  

  Камерность и монументальность присутствует в современной графике, экспонируемой на выставке. Жанры, стилистические решения, художественный язык различны и передают эмоциональный настрой каждого из графиков. Лиричны пейзажи-настроения Г. В. Аксеновой, Л. Ф. Плисецкой, Д. Г. Сидоровой, С. Г. Ушаковой и П. В. Югринова; сочными смотрятся акварельные пейзажные рисунки Н. И. Кожевниковой и О. В. Луцко. Сказочные видения леса, словно отражение на стекле со стекающими струйками воды, у А. И. Краснобаева и И. Д. Щетинина. По-особому музыкальны «Городские мотивы» Е. В. Шаламовой, холодноватые синие и фиолетовые цвета придают им приглушенное звучание.

По архитектурным мотивам в рисунках выставки можно рассмотреть особенности многих городов России и мира. Выхваченный из повседневности взглядом художника И. А. Быкова фрагмент «Дома по ул. Анатолия» с гордостью демонстрирует красоту тончайших деревянных кружев, обрамляющих карнизы здания и наличники окон. Торжественно монументальны нижегородские храмы в пейзажах Н. Ю. Вахиной и С. А. Ганькиной, нет в них излишнего декоративного убранства, а есть теплота, подчеркнутая мягкостью пастели. Мелодию Парижа и городов Италии, свежего теплого воздуха можно создать только в акварели (А. Л. Гончарова). Непривычно звонкие цвета выбрала для своего «Утра в норвежской бухте» О. В. Ельшина.

Спокойный, чуть замедленный ритм четких линий в авторской технике В. М. Лузина слагает повествование о размеренной жизни вдали от городской суеты. Ценность простых житейских радостей понятна каждому, живущему здесь. Фризовое построение композиции в работе Т. О. Поспеловой «Вдоль дороги» дарит чувство безграничности сибирских просторов, спокойствия и умиротворения. Уютно даже зимним солнечным днем в парке у «Черного пруда» (Т. С. Рыжакова), а осенью хочется погулять в охристо-теплых пейзажах В. В. Жданова. Накренился старинный каменный мощный дом под нависшим пасмурным уральским небом, будто сопротивляясь времени и человеку, забывшему о нем в городской суете (пастели Т. В. Ураковой). А в Санкт-Петербурге прошел дождь, и краски города засияли радужными оттенками (акварели О. В. Шаюновой).

  В натюрморте предметный мир предстает перед зрителем в величественном, а не обыденном виде. Медному чайнику и старинному утюгу художник Ю. А. Ломков слагает оду, а сквозь глянец важного самовара прорывается само Время, сплетая прошлое и будущее, явь и сон (В. С. Кислова). Ритмичность «Динамики» В. П. Теплова возвращает в революционное прошлое нашей страны, а приглушенная тональность и геометрия рисунка усиливает тревожность восприятия композиции. Разнонаправленность штрихов на оштукатуренной стене добавляют радости и какого-то безудержного ликования при виде солнечных ананасов на старом стуле в натюрморте Л. А. Серовой, невидимые лучи солнца согревают и дарят надежду.

Внутренний мир человека, движения его души волнуют, трогают художников и поэтов, а зрителя, читателя, слушателя заставляют задуматься о многом и пофилософствовать на темы хрупкости мысли, идеи, жизни. «Пристальный взгляд» поверх очков современника в карандашном рисунке А. Г. Исланова устремлен на зрителя, и не сразу становится понятно, кто же кого рассматривает. Кто кого вопрошает о смысле Бытия, о том, всегда ли честен ты с самим собой, не потакаешь ли ты своим слабостям и недостаткам. Очень пристальный и строгий взгляд! Женские образы современниц и у Натальи Письмак, и у Юлии Фокиной тонки, ироничны и погружены в собственные внутренние переживания. Гуашь и пастель добавляют мягкости этим романтическим образам. Иная эмоциональная наполненность в портретах, в которых подчеркнуты национальные особенности людей: мудрость «Ортодоксов» Т. Е Гамзиной-Бахтий, экспрессия восточного «Шамана» Н. А. Колачевой, своеобразная орнаментальность «Атоса Тутуола» Н. В. Хохоновой. 

  Свобода творческой импровизации вдохновляет художника на воплощение невероятных идей и ирреальных видений, абстрактное мышление способно создавать образы мимолетного впечатления, ускользающей мысли или затейливой выдумки. Геометрически расчерченное пространство завораживает, погружая в другой мир, в другое измерение, не всегда понятное и дружелюбное, но всегда загадочное и зовущее своей таинственностью (Ю. А. Бычков, Е. А. Жиделева, А. М. Клёнов, Е. А. Чебакова). В абстракциях свои пейзажи (К. О. Шохов, Н. В. Грачиков), свои портреты (И. В. Пчелинцев). В природе все упорядочено и взаимосвязано, для целостного миропонимания такая же гармония должна присутствовать и в искусстве. Однако поиски новых смыслов и значений художниками видоизменяют сами произведения искусства и восприятие современников. Мечта о красоте и гармонии жизни находит своё отражение в изображениях придуманного художником мира, где вещи и люди играют каждый свою роль, отведенную им замыслом мастера.

  Эстетически переосмысливая искусство, каждый художник выбирает материал, наиболее соответствующий его замыслу, его пониманию сущности творческого процесса, концепции произведения. Каждая техника придает рисунку особое настроение. Строгость карандашапозволяет взглянуть на привычные предметы с точки зрения простоты мироздания и упорядоченности Бытия (А. А. Иванова, А. Г. Исланов, В. И. Рогачев, А. М. Томилов). При кажущейся незатейливости цветных карандашей возможности этой техники раскрыл ещё Б. М. Кустодиев в первые десятилетия XX в., сегодня художники продолжают развивать тенденции рисунка цветными карандашами в иллюстрировании книг, делая повествование, более приближенным к читателю, тем самым возвращая ему воспоминания о детстве (М. Е. Гейн, С. И. Прохоров, И. А. Репников).

  Легкость акварели дарит чувство свежести и невесомости вплоть до ощущения, что паришь над землей (Т. В. Дементьева, А. В. Котышов, Т. П. Кулешова, Е. М. Рябцева, Р. Ф. Савинова, Н. А. Чаплина). Бархатистость пастели окутывает и увлекает в художественное пространство рисунка (Е. С. Гладышева, О. В. Гусева, О. А. Казакова, М. Г. Прудникова, М. А. Смирнова, Р. К. Шарафутдинов). Возможности гуаши удивительно разнообразны: она позволяет уловить изменчивые впечатления зимнего дня (М. С. Косенкова), создать рисунок-сновидение (Н. А. Щетинина), сочинить  многокрасочную композицию, цветом подчеркнув всю остроту переживаний (Е. И. Камалова) Пятно сменяет линию и образ рождается тенью туши, её мягкостью и теплотой (Н. С. Гайфуллин). Тушь может  оставлять густую, шероховатую линию (В. И. Переятенец, Е. С. Нетреба) и создавать контрастные силуэты, которые во многом напоминают популярную в XIX в. технику контура, например, в творчестве Ф. П. Толстого и М. В. Якунчиковой, когда создается полнейшее ощущение объемности фигур и предметов (О. О. Пермякова). Смелые штрихи угля усиливают драматичность изображения посредством чередования более динамичного и менее заметного нажима (О. А. Житенева, Е. И. Камалова). Красочная линия сангины удачно моделирует пластическое движение формы, тем самым создавая иллюзию подвижного пространства (С. А. Кислицкий). Насыщенные, густые штрихи соуса уходят в более тонкие расплывчатые дали, внезапно обрывая повествование на белом фоне бумаги (Н. И. Ситько), а в пейзаже О. Н. Сокаревой сочетание соуса и угля дарит пространству свет и воздух. 

Вероника Калинина