ЗАГАДОЧНАЯ ЗЕМЛЯ ШАМБЭЙ

Итоги выставки

Имя Дмитрия Васильева, современного российского художника, продолжающего лучшие традиции русской живописи, хорошо известно зрителю Екатеринбурга. Пройдя  серьёзную академическую школу (Свердловское художественное училище им. И.Д.Шадра, Санкт-Петербургский государственный академический институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е.Репина), этот живописец уверенно чувствует себя  во многих жанрах; ему одинаково доступны и портрет, и пейзаж, и жанровые картины. Участник более чем шестидесяти выставок, Дмитрий Васильев, чьи работы находятся в частных и музейных коллекциях России и зарубежья, постоянно удивляет зрителя  своей творческой неугомонностью, трепетным отношением к окружающему миру, внимательно-пристальным взглядом  художника,  создающего на полотнах тот мир, который невидим физическим зрением, но возникает внутри самого художника и каждого зрителя - как особая форма духовной энергии, наполняющей внутреннее пространство человека. 

Особую роль в творчестве живописца играет пейзаж. Пейзаж - это авторская интерпретация окружающего мира;  пейзаж всегда историчен, он всегда - выражение не только личного отношения художника к природным видам, но, по сути,  и своеобразная характеристика отношения к природе целого народа, сформировавшегося в определённых географических условиях, в определённом ландшафте, который влияет впоследствии на представления любого человека о времени и пространстве, о себе и социуме, о красоте, наконец. Для  пейзажа, созданного художником, важна именно красота, состоящая из узнаваемых, конкретных деталей, указующих на то незримое, что связывает с вечностью, и серия китайских пейзажей Дмитрия Васильева - это попытка взглянуть на мир другой культуры, увидев в себе именно это незримое.

Выставка «Загадочная земля Шамбей» - своеобразный гимн китайской  культуре, исполненный русским живописцем,  который жил в Китае, восхищён и вдохновлён этой удивительной страной и  щедро делится со зрителями  плодами своих художнических (и человеческих) открытий. Уникальная цивилизация, подарившая миру самобытную систему управления, искусные изделия ремесленников (из бронзы, нефрита, фарфора, шёлка), важные для человечества изобретения (лак, сейсмограф, компас, глобус, бумагу, чернила, книгопечатание, джонку, позволяющую пересекать морские пространства), оставившая бесценное духовное и художественное  наследие (конфуцианство, даосизм, дзен-буддизм,  письменность, каллиграфия, живопись), Китай не перестаёт удивлять и  современный мир. Через живописные полотна, на которых Дмитрий Васильев запечатлел природу Китая, повседневную жизнь местных крестьян и обитателей провинциальных городов, зритель прикасается к тайне китайской культуры и, познавая её,  в конечном итоге, познаёт  свои внутренние измерения.

 По Шэнси-Шансийскому плато, где находится земля Шамбэй, воспетая художником,  несёт свои воды Хуанхэ («Жёлтая река»), с древнейших времён являющаяся источником жизни и эстетических впечатлений для местного населения. Полотна Дмитрия Васильева, совмещая пейзажные и бытовые мотивы, передают  простоту и естественность крестьянской жизни с неизменным круговоротом дней, времён года, будничными делами; повседневная жизнь крестьян воплощена автором с необыкновенной поэтичностью, претворяющей реальный мир (пусть даже и трудный, требующий иногда чрезмерных усилий по преодолению его трудностей!) в мир гармонии, счастья и красоты. Реалистическая точность увиденных сцен  и  внимание к натуре переплетаются в полотнах с некоторой обобщённостью, позволяющей выявить самые существенные моменты в жизни персонажей. Как говорил Ван Вэй младший, китайский художник 9 в.: «Физический облик основывается на физических формах, но дух всегда меняется и находится в действии. Однако дух невидим, вот почему то,  куда он входит, внешне не меняется».

 Картины «Водовозы», «Помол кукурузы», «Рубка кукурузы», «Пастух», «Ожидание», «Детство» и др. позволяют  зрителю погрузиться  в повседневные хлопоты местных жителей, и каждый процесс, в котором они участвуют, напоминает священнодействие:  крестьяне рубят и обмолачивают кукурузу, набирают воду, смотрят на небо, ожидают близких, любуются животными,  курят, а кажется, что исполняют какие-то важные обряды. Авторская интерпретация жанровых моментов переводит обыденность в более возвышенную плоскость - с помощью живописных средств. Композиции на многих полотнах Дмитрия Васильева приобретают символическое звучание: в центре их или на переднем плане - крестьянский инструмент, колодец, растения, животные (жернова, снопы кукурузы, ослики, вёдра и бочки, овцы, коровы, собаки, куры и т.д.), все они напоминают о вечности, а люди здесь - словно  исполнители древних ритуалов. Крестьянские дворы, дома, хозяйственные постройки, ограждения становятся декорациями, среди которых разыгрываются драматические действа повседневности; в сдержанной колористической гамме пейзажей заключено удивительное красочное богатство, оттеняющее значимость изображаемых людей.

На полотнах много небесного пространства,  оно  важное действующее лицо для любого жителя Поднебесной: Небо в китайской традиции предвосхищает всякое бытие, «даёт всему быть». Небесная бездна в человеческом сердце непосредственно изливается в стихию культурной практики людей, в своеобразие культурного типа; изображение неба наполняет  картины ощущением свободного дыхания.

Автор подчёркивает внутреннюю сущность и значимость событий  контрастами: светотеневыми, теплохолодными, цветовыми; деревенский пейзаж всегда выполнен  в сдержанной цветовой гамме (умбра, охра) с использованием монохромных цветов,  и на этом фоне особенно выделяются фигуры крестьян с кирпично-красными, жёлтого отлива, лицами; местные жители выглядят очень живыми, теплокровными,  а их яркая одежда (красная, голубая, жёлтая, зелёная) придаёт полотнам нарядность и праздничность. Лица некоторых крестьян, при всем безусловном портретном сходстве (как, например, в «Старике Шамбэя» или «Одиночестве»),  передают типические черты местных жителей, причём не только чисто этнические характеристики, но и особое чувство сосредоточенности, доброжелательности, интереса к людям, осознания собственного достоинства; это особенно ощутимо на фоне местного пейзажа, эти своеобразные портреты-пейзажи  наполнены поэзией и глубоким эмоциональным чувством.

Но не только природу Китая воспевает художник, его интересует и городской пейзаж; улочки и улицы Пиньяо, Пен Шаня, Хун Цуна разворачиваются перед зрителем на полотнах: серые стены глинобитных домов с черепичными крышами и арочными окнами и входами, развалины древних храмов, мосты, ворота, пагоды, редкие деревья и цветы;  на этих пейзажах почти нет людей, но, совершенно магическим образом, художнику удаётся одухотворить незримым присутствием человека, его настроениями, мыслями и чувствами всё изображаемое пространство;  это изображение не просто городского  пейзажа, но места человеческого обитания. Несмотря на то, что автор не пытается стилизовать под китайскую живопись свои работы, всё же ему удалось уловить самую суть местных  художественных традиций, согласно которым, по словам живописца IX века Чжу Цзинсюаня, «благодаря художнику переносится дух и обретают форму все вещи».

Вертикальные ритмы старинных построек, древних храмов, дверей, ворот, жилых домов с крохотными оконцами, взаимодействуя с горизонтальными и диагональными ритмами мостов, парапетов, затейливого рисунка крыш, глинобитных стен, образуют сложное симфоническое единство звучания живописных полотен, создавая иллюзию незримого человеческого присутствия. Редкие растения, пробивающиеся через камень и глину, иногда выращенные людьми, переданы художником с особым вниманием и трепетом («В тени улочки», «Вечер в Пен Шань», «Огородик в Хун Цун»), они придают безлюдному пейзажу тонкую поэтичность. Активный темпераментный мазок автора, тональные переливы и градации освещённости, контрасты теплохолодности усиливают общее впечатление внешней неизменности и внутренней динамики.

В канун китайского Нового года хочется поблагодарить художника Дмитрия Васильева не только за эстетическое удовольствие, но и за тот содержательный  диалог культур,  который непременно состоится у каждого зрителя.  Автору же хочется пожелать творческого горения, стремления к совершенству и дальнейших духовных открытий, выраженных посредством живописи.

Искусствовед Галина Шарко